Главная › Страхование › Осознание и отслеживание: как наладить связь тела и ума. Холосценденция: восхождение к целостности

Осознание и отслеживание: как наладить связь тела и ума. Холосценденция: восхождение к целостности

§ 1
Действительно, осознание тела продолжается как осознание мысли. Но само по себе осознание тела на самом деле является регрессом (хотя и на службе эго, в лучшем случае), а именно, возвращением себе ощущения тела, которое было диссоциировано на более ранних этапах развития. Человек просто не чувствует свое тело, отчужден от него и считает его неким врагом, с которым нужно бороться. Ведь оно своенравно, имеет не подконтрольные импульсы, которые противоречат уму и могут его себе подчинить. Где же выход? В интеграции тела, ума, эмоций (кентавр ). В становлении этого Единства присутствует «отслеживание», так как «я» или центр осознания стремится находиться в теле/уме или организменном потоке, быть этим потоком. На стадии становления интеграционного потока необходимо «отслеживание».

§ 2
Это уровень высокого самосознания. Самосознающий отслеживает как поток настоящего и организменный поток (тело+мысли), и то, что с ним происходит вовне, то есть близкую среду, ситуацию, обстановку в которой пребывает этот организм. «Я» здесь именно отслеживает это «присутствие в настоящем», но не свидетельствует в полном смысле слова. «Я» хотя и осознает поток, но находится внутри этого потока (движется вместе с потоком). Да, можно сказать, что на более высокой и зрелой стадии, в каком-то смысле, «Я» всё же «свидетельствует» поток, но ровно в той степени, в какой дифференцируется от потока, поднимается над ним, абстрагируется от него. Самость абстрагируется от потока, но не выходит за его рамки. Эта двойственность вообще присуща развитию как таковому: пока Самость остается в рамках потока, она не может свидетельствовать. Поэтому (и не только поэтому) возникает необходимость в переходе за пределы ума/тела, расширенного настоящего. Это уже выход за пределы самосознания - к сверхсознанию, к вневременному.

Самосознающий отслеживает как поток настоящего, поток организменный (тело+мысли), так и то, что с ним происходит во вне, то есть близкую среду, ситуацию, обстановку в которой пребывает этот организм

§ 3
Почему же «я», несмотря на всё «отслеживание», остается в рамках организменного потока? Потому что не произошла еще трансценденция эго, нет выхода за его пределы. И этот выход не может произойти в рамках отслеживания, спонтанности и потока.

§ 4
Само тело/ум должно быть трансцендировано, превзойдено. Центральным движением такого процесса является переход от отслеживания или самоосознания потока (на разных этапах становления Единства ума/тела) к Свидетельствованию, когда Самость, или центр сознания, выходит за пределы организма и среды в некую Точку свидетельствования над временем и пространством. Тогда не я иду по дороге, а дорога двигается относительно Меня, потому что «я» не организм (а его свидетель). Тогда само тело/ум свидетельствуется. Тогда эта самая собственная рука воспринимается не как часть меня, а как несколько механическая, управляемая часть организма, который сам является не мной. Я не биологический механизм, приводимый в движение желаниями и мыслями, не робот с вполне предсказуемым поведением, а Свидетель этого организма со всеми его желаниями и мыслями. Это трансцендентный Свидетель, то есть такой, который находится вне организма. Но, свидетельствуя свой организм и свою среду, я также могу свидетельствовать и «другие» организмы, биологические и любые другие объекты (все, что появляется и происходит), так как сам не являюсь отдельным объектом среди других объектов, и так как сам не отождествляюсь с отдельным организмом. То есть, Я, Самость, Субъект свидетельствует и другие сознания, другие эго, так как они заключены в теле. Только будучи вне тела/ума, я могу свидетельствовать другие тела. Это более глубокое восприятие, охватывающее не только меня, но и другие сознания, заключенные в уме/теле (пока они его не превзошли). Эти ограниченные телом/умом «я» или индивидуальные сознания «других» осознаются и свидетельствуются, поскольку Свидетель их превосходит, то есть включает - как и вообще всё, что появляется.

Я не биологический механизм, приводимый в движение желаниями и мыслями, не робот с вполне предсказуемым поведением, а Свидетель этого организма со всеми его желаниями и мыслями

§ 5
Пока я отслеживаю, то нахожусь в становлении потока либо в самом потоке, но не вне его. Хотя отслеживание в конечном счете абстрагирует от того, что отслеживается, оно не переходит барьер, за которым начинается собственно свидетельствование. То есть, отслеживать - ещё не значит свидетельствовать. «Отслеживание» можно назвать и «свидетельствованием», но в более ограниченной области. То есть у Свидетеля также есть своя история развития, он не появляется из ниоткуда. Самость, имеющая историю дифференциаций и трансценденций, абстрагирования и отрицания, становится трансцендентным Свидетелем тогда, когда превосходит тотальность организменного сознания.

Само отслеживание не делает меня бесстрастным, хотя и стоит на пути к бесстрастности.

§ 6
Работа с телом и осознание тела являются основой любой практики. Но отслеживания телесных ощущений и движений и, далее, вместе с этим, мыслей, недостаточно. Отслеживание - это процесс интеграции ума и тела, чувств и мыслей. Когда ум и тело становятся одним непротиворечивым целым (кентавром), нужда в отслеживании (как центральном действии) пропадает, так как целое действует спонтанно на основе организменного чувства. Это чувство целостности, единства. Когда присутствует эта целостность, то не нужно обдумывать каждый шаг и уходить в бесконечную рефлексию, не нужно бороться ни с умом, ни с телом. Ты действуешь из целого организма, спонтанно и естественно. «Думает» сам организм. Поведение является не результатом решения только ума, анализа ситуации, а деятельностью всего организма (мудрости организма ). Оно спонтанно. Тело и ум являются в какой-то степени (дифференцированными) инструментами видения и деятельности, так как я-не тело, я-не ум. «Я» здесь не является ни телом, ни умом, но синергетическим целым ума/тела. Это подлинное «я» над-умственно и над-телесно.

Работа с телом и осознание тела являются основой любой практики. Но самого отслеживания как такового телесных ощущений и движений и, далее, месте с этим, мыслей, недостаточно

§ 7
Само же по себе осознание тела есть установление контакта с ним. Оно предшествует процессу отслеживания и тем более, объединению тела с умом. «Предшествование» не означает, что оно уходит с появлением более высокого сознания. Просто оно преобразуется в целостное осознание организма, Единства ума/тела/эмоций. То есть осознание тела присутствует не как нечто самостоятельное и отдельное, а как часть большего целого. Поэтому на этом этапе оно уже качественно другое, где об «осознании тела» можно говорить очень условно. Когда тело интегрировано в Единство большего порядка, нет нужды выделять какое-то «осознание тела». Зачем обращать взор назад, когда у нас уже другие и более высокие перспективы?

§ 8
Сама по себе осознанность - достаточно неопределенное понятие. Поэтому она немного нам дает, если не уточняются другие факторы. Например, о каком уровне развития сознания идет речь. Если мы этого не определяем, то не знаем своих перспектив. Нам нужно установить координаты своего положения, чтобы знать или догадываться, куда идти. Или же нам нужно иметь интуицию Истины, Зов, требующий самоотдачи и отождествления с Духом. Нужна общая картина всего пути. Можно, конечно, ограничиваться грубой сферой опыта, чтобы быть эффективным в обычных условиях жизни, но можно идти и дальше, в трансцендентные области.

§ 9
Одним из главных моментов начала развития является поворот (переход) от внешнего к внутреннему, открытие внутреннего мира. Происходит установление контакта с внутренними реалиями, и отсюда - появляется способность управлять ими. Вы не можете что-то отслеживать, если это самое отслеживаемое видите только по факту, а не процессуально.

§ 10
Когда происходит становление организменного потока, тогда появляется отслеживание. До этого момента попросту нечего было отслеживать: не было контакта с внутренним миром, с телом, с умом, с эмоциями; они просто были по факту, но не как предмет осознавания. Отслеживание же отдельных мыслей и движений не является потоком. Дальше, с установлением потока, отслеживание также продолжается, но это уже другое отслеживание.

Поток появляется от накопления интеграционных процессов, когда тело и ум объединяются и получают направленность. Это не поток отдельно ума, отдельно тела, отдельно эмоций, а поток их согласованного целого. Тогда ты объединяешь мысль с действием, действие с чувством, действие с окружающей обстановкой. Ум не противоречит телу, не противоречит эмоциям, а они действуют заодно в одном направлении. Тогда «я» - не просто моя мысль или моё желание/намерение, а тотальность, то есть целостное движение организма, в котором нет разделения, нет противоречия. Тело и ум действуют заодно как единое целое, поэтому это состояние и характеризуется (называется) тотальностью.

Поток появляется от накопления интеграционных процессов, когда тело и ум объединяются и получают направленность. Это не поток отдельно ума, отдельно тела, отдельно эмоций, а поток их согласованного целого

§ 11
Центром всего этого является эго или тело/ум, или я-мысль, первичное разделение на «я» и «не-я». Это ощущение себя как отдельного существования, отдельного организма. Организменный поток - это переходный этап от грубой сферы к тонкой . Этот тотальный организменный поток - все еще в значительной степени грубое «я», хотя и более высокого порядка, чем эго-ум (когда присутствует отождествление с умом).

§ 12
Хорошо, допустим, мы объединили тело с умом в единый поток тотального «присутствия в настоящем». И здесь он встречается со средой как противостоящей силой. Так происходит потому, что это всё ещё поток отдельного организма (эго), пусть и целостного, единого, но - отдельного. Это отдельное сознание или сознание, ограниченное организмом. И это сознание-организм встречается лицом к лицу со смертью. Среда оказывается сильнее, в конце концов, любого супермена, какой бы силой и какими бы способностями он ни обладал. Эго не может победить мир, чтобы получить спасение, стать бессмертным. Хотя индивид чувствует в глубине души, что он бессмертен, это противопоставление не дает ему реализовать свой проект Атман . Поэтому ему необходимо превзойти, трансцендировать это противопоставление.

§ 13
Такой выход происходит с переходом к более высокому уровню целости, к свидетельствующему сознанию, которое выводит я-сознание из отождествлённости с организмом. Это не присутствие в настоящем («я» двигается в потоке, вместе с потоком), а свидетельствование всего как настоящего («я» находится вне потока и его свидетельствует, как и среду). Когда я «присутствую в настоящем», то я не выхожу за пределы этого настоящего. Настоящее является моим временем. Но «я» в качестве Свидетеля (что и является осознанием) находится вне времени. Это другой, более высокий уровень осознания. Всегда, когда мы говорим об осознанности, то должны одновременно с этим говорить, что мы под этим имеем в виду, чтобы не было путаницы. Осознание осознанию рознь. Только предельное чистое недвойственное или Единое Осознание не имеет чего-то другого. Это - Одно без другого.

Когда я «присутствую в настоящем», то я не выхожу за пределы этого настоящего. Настоящее является моим временем. Но «я» в качестве Свидетеля находится вне времени

§ 14
Есть так называемое постоянное сознание, то есть сохранение осознанности как в состоянии бодрствования, так и во сне со сновидениями, и в глубоком сне без сновидений. Тогда ты утром «просыпаешься» так, как будто не спал вовсе, хотя все говорит об обратном. Когда происходит вхождение в бодрствующее состояние, «я» не «просыпается», так как оно было сохранено как осознанность, стоящая за всеми этими преходящими состояниями. Есть тело, которое проходит определенные состояния, но это не значит, что и сознание неизбежно изменяется вместе с этими состояниями. Когда осознанность изменяется в зависимости от этих широких и узких состояний, то она ситуативна, обусловлена внимательностью или еще чем-либо в тех или иных состояниях. «Я» просыпается в теле, потому что оно отождествлено с телом/умом. Когда мы просыпаемся, просыпается и наше «я» или самосознание. То есть такая осознанность отсутствует как во сне со сновидениями, так и в глубоком сне без сновидений. Это значит, что нам нужно, в виду перерыва, опять вспоминать себя, накапливать изменения и так далее.

Более того, периодически мы забываем сами себя даже в состояниях бодрствования, так как сознание флуктуирует по чистоте и ясности, по наличию осознанности (по причине комплексов, защит, механизмов вытеснения, и проч.). То есть, в силу негативных привычек, значительное время бодрствования проходит в полубессознательном состоянии. При наличии постоянного сознания я не просыпаюсь в теле, а наоборот, тело просыпается в осознанности, которая приобретает органы чувств. Этот процесс буквально воспринимается как определенное омрачение, погашение ясности сознания (в виду вмешательства восприятия внешних объектов и собственного тела). То, что стоит за всеми широкими и узкими состояниями, продолжает существовать независимо от того, осознаем ли мы это или нет, но если мы действительно находимся в этом постоянном осознании, то нам незачем вновь обретать ощущение Я, так как оно присутствует независимо от состояний. Поэтому оно и называется постоянным. Но если мы вновь обретаем (потеряв при засыпании) некое «я», то оно есть ощущение отдельного существования, так как существует вместе и по мере наличия этого состояния бодрствования. Оно не является истинным, так как оно непостоянно: то теряется, то приобретается вновь.

Есть так называемое постоянное сознание, то есть сохранение осознанности как в состоянии бодрствования, так и во сне со сновидениями, так и в глубоком сне без сновидений

§ 15
На мой взгляд, на каком этапе пути мы бы не находились, следует сосредотачивать помыслы и усилия на самом Высшем, на что мы способны, будь то визуализированный Идеал, Чистое Сознание, Абсолют, Единое, Бог, Предельный Дух, Один Вкус, ноумен, супраментальная реальность, изначальное сознавание или как-то ещё. Если этого нет, то весь путь лишается смысла.

Я пребываю в Боге, как своём собственном Истинном Я.

Чарльз Тарт (Charles Tart) родился в 1937 году, американский психолог и парапсихолог, известный своей психологической работой о природе сознания (в частности, измененных состояний сознания), а также один из основателей области трансперсональной психологии. Его исследования внесли большой вклад в научную парапсихологию.

Чарльз Тарт получил степень доктора психологических наук в Университете Северной Калифорнии в Черрел Хилл.

Его первые книги «Измененные состояния сознания» (1969) и «Трансперсональная психология» (1975) стали широко используемыми текстами, которые сыграли важную роль в том, чтобы эти дисциплины стали частью современной психологии.

В настоящее время Чарльз Тарт является деканом факультета в Институте трансперсональной психологии, старшим научным сотрудником Института духовных наук в Калифорнии, а также почетным профессором психологии в Калифорнийском Университете, где он проработал в течение 28 лет.

Книги (3)

Измененные состояния сознания

За тонкой поверхностью сознания человека лежит относительно неизведанная область психической деятельности, природа и функции которой никогда не были ни систематически исследованы, ни адекватно изучены.

Чарльз Тарт, классик мировой психологии, попытался прояснить это, охарактеризовать измененное сознание, а также проиллюстрировать способы, какими можно его вызвать.

Практика внимательности в повседневной жизни

Быть пробужденным! Почему этот так просто звучащий призыв составляет общую цель духовных традиций? В книге, основанной на стенограмме практического семинара, автор обучает применению практик Г.И.Гурджиева и буддийской медитации в повседневной жизни. Приводимые простые упражнения помогают развить в себе способность полного присутствия в настоящем моменте.

Комментарии читателей

ed_shift / 13.08.2016 Те, кто пишут про чушь, просто не понимают данной идеи, не всем это доступно, из моих знакомых пока никто этого не понимает, безуспешно пытался объяснять....

Андрей / 30.07.2013 Очень много путей придумали люди, чтобы заставить свой мозг глючить. Смешно когда эти глюки выдают за Путь, Рост и прочие абстракции с "большой буквы"

Мастер / 27.12.2011 Все это очень хорошо, однако это еще не все...
Есть разные методики и системы, но вопрос в другом - насколько полно и достоверно они освещают Путь... ???

Мистер / 15.12.2011 "Практика внимательности в повседневной жизни" открыла для меня то, чего Я не видел.
Очень интересное и неоднозначное чувство, когда видишь как тупят другие, автоматизированные люди, знать, что Ты делал точно также и считал это нормой.
К сожалению после прекращения недолгой практики Я опять вернулся к образу жизни "машин", но главное почувствовал, что значит жить "здесь и сейчас".Самое тяжелое,как всегда,заставить себя работать!Чарльзу Тарту, Спасибо!

Lora / 28.12.2010 Конечно, прочитать можно. На самом деле, кто побывал в этом пограничном состоянии не будет говорить, что это бред. Это РЕАЛЬНО. А вот войти в него можно гораздо легче, вернее освоить эту технику. Прочтите "Путь к себе" Хасая Алиева. Успехов.

ВВВ / 11.09.2010 бред

Мое Имя / 15.08.2010 Прочитал бумажный вариант книги "Практика внимательности в повседневной жизни". Мне книга показалась неинтересной и бесполезной. Тарт пересказывает одну из идей Гурджиева, а потом целую книгу повторяет одно и тоже. На конкретные ответы учеников не отвечает и продолжает дальше городить какую-то чушь. Сам говорит, что не достиг высоких результатов, сам только начинающий, и с таким подходом пытается учить других людей как нужно быть внимательным. Теоретик. Но есть несколько хороших практических упражнений.

Алиен / 15.12.2009 Нет сомнений в актульности такой книги в кругах людей подверженные стессу. Но есть ли смысл пытаться постичь "осознания" еденолично?Ведь Автор утверждает,что групповое занятие более перспективнае попытки "осознания"?

Алена / 4.11.2008 "Пробуждение" - довольно интересная книга, посвященная теме повышения осознанности собственной жизни. Хороша еще и тем, что объясняет не только "что", но и "каким образом". Кроме того, книга вызвала желание познакомиться с первоисточником изложенных в ней идей - учением Гурджиева.

Холосценденция будет посвящена интегральному подходу к созиданию и целесообразному использованию полевых взаимоотношений.

Участники тренинга на собственном опыте будут изучать принципы, стратегии и техники созидания полевых отношений в группе через саморегуляцию процессов на уровне физического и энергетических тел (верхне-правый квадрант интегральной AQAL-модели), использование ИСС (верхне-левый квадрант), развитие соответствующих межличностных отношений (нижне-левый), сознательное использование межобъективных отношений, например, взаимодействие с «местами и объектами силы» (нижнеправый).

Одной из ключевых особенностей холосцендентных тренингов является созидаемая на них атмосфера со-разделяемой надмысленной тишины. В этой атмосфере легко осознаются полевые резонансные феномены «храмовый эффект».

На тренинге будут рассмотрены теоретические основания поля, его формирование и динамика. Поле рассматривается как первичный опыт. После «обработки» его осознаванием (awareness), поле распадается на субъект-объект, локальность в пространстве и времени. Само поле (недуальный опыт) обладает безграничными возможностями.

Поэтому, чем ближе мы «подбираемся» в процессе взаимодействия к первичному опыту - полю, тем больше вероятность творческих перемен, прорыв к настоящей новизне из омертвело застывшего в своей предсказуемой повторяемости жизненного опыта.

Холосцендентное групповое взаимодействие строится на высвобождении естественной полевой динамики из уз предсуществующих концепций и сценариев. Спонтанное следование опыту переживания, освобождённого от обусловленности заведомым планом, ведёт участников взаимодействия к возможности свободного выбора (в противовес решению, основанному на концепции). Человек учится не прятаться за уже знаемое перед лицом хаоса инноваций.

Это серьёзное испытание для мужества человека - жить «полной грудью» в мире, который непредсказуем в следующую секунду.

Но может ли хаос служить основой стабильности, в том числе стабильности психического? Обычно мы думаем о стабильности с позиции прогностичности: если процесс предсказуемый, значит, он стабильный. В непредсказуемой ситуации устойчивость вашей позиции может быть не меньшей. Тогда ваша устойчивость основана на доверии переживанию, опирающемуся на спонтанную динамику поля.

Наши тренинги учат участников завораживающему искусству жить с открытым сознанием. Жить, не зная с чем придётся встретиться в следующее мгновение, за следующим поворотом. Много говорилось о страхе смерти. Мало о страхе и трепете жить полной Жизнью.

Доверие спонтанному переживанию зависит от наличия осознанности, развитой чувствительности, способности к свободному выбору, а также навыков и опыта психологического присутствия. Развитием этих способностей мы и будем заниматься на нашем тренинге.

Особенное место будет уделяться обучению осознаванию феноменологической новизны на уровне физического тела-поля (фокусирование, Ю. Джендлин), улавливанию за содержанием взаимодействия обычно ускользающего процесса на уровне физического и энергетических тел, межличностного поля и динамических феноменов сознания.

Особенно пристально будут исследоваться особенности опыта переживания, взаимно созидаемого в пространстве со-разделённого сознания.

Каждый участник, входя в чудесное взаимодействие с «другими», получает возможность преодолеть «выкинутость» из Жизни и вернуться в со-разделяемое Сознание (исцелиться - исцельниться)

Вы узнаёте себя как уникальное проявление этой Целостности , с которой всё больше себя отождествляете. «Другие» распознаются как грани единого бриллианта. Вы начинаете переживать пронизанность тела взаимодействием с другими.

Часто на наших тренингах вы достигаете состояния, когда нет меня и тебя, есть наше взаимодействие (первичный полевой опыт не дуального единства).

Превосходя границы знаемого, вы осознаёте вкус неведомого.

На тренинге созидается то, что Отто Шармер называет чувствующим присутствием. В этом состоянии вы значительно меньше обусловлены опытом прошлого и открываетесь восприятию потенциально возможного будущего.

Эта идея весьма обидна для большинства людей, и они яростно отрицают, что они подобны машинам, не говоря уже о том, что они действительно являются машинами. Это особенно интересно с психологической точки зрения. Если идея о том, что человек – это машина, действительно лишена всякого смысла, почему же она так оскорбительна для человека? Глубинная психология показала нам, что те вещи, которые люди больше всего отрицают, нередко оказываются для них хотя бы частично истинными. И, к сожалению, Гурджиев был прав: с практической точки зрения мы действительно являемся машинами во множестве аспектов, о которых сами не отдаем себе отчета. Нам есть от чего огорчаться.

Академическая психология также рассматривает человека как машину, хотя редко утверждает это так прямолинейно, как сделал Гурджиев. Вводные курсы психологии традиционно преподносят студентам идею, что целью психологии является понимание человеческого поведения – то понимание, которое подтверждается предсказанием и контролем поведения. В принципе если бы вы знали все о генетическом устройстве человека и обо всех психологических событиях в его личной истории, то его поведение могло бы быть полностью предсказуемым. И вы могли бы тогда делать примерно такие заключения:

«Мистер Смит имеет биологический тип 1376 с общей психологической историей типа 242, несколько видоизмененной событиями X, Y и Z в его личной истории. Поэтому когда человек типа А спрашивает: «Как дела с проектом?», то, при наличии обстоятельств М, N и Q, Смит должен покраснеть, ответить «прекрасно» и погрузиться в двенадцатисекундную фантазию о прогулке на лодке по озеру». И это бы в точности соответствовало тому, что происходило бы в подобном случае.

Из столь высокого уровня предсказуемости следовала бы абсолютная управляемость. Вам оставалось бы просто создавать обстоятельства, необходимые для того, чтобы получить желаемую реакцию.

Оскорбительность идеи, что мы являемся механическими, предсказуемыми и контролируемыми существами, является одной из причин, по которым представители академической психологии редко высказывают эту идею прямо. Действительно, как вы можете ожидать поддержки и уважения от человека, если вы говорите ему, что он просто машина? И как вы можете уважать самого себя, если вы просто машина? Большинство современных дискуссий в отношении социобиологии возникли как раз потому, что эта дисциплина со всей явственностью указывает на машиноподобные качества. Гурджиева, конечно же, не интересовало социальное признание его идей в обычном смысле. Он намеренно хотел шокировать людей настолько, чтобы это создало для них возможность начать работу по выходу из состояния машины. Академическая психология не признает возможности пробуждения и выхода за пределы механического состояния, так что она маскирует свои антигуманные философские принципы от себя самой, равно как и от других.

Изучая машины, мы можем кое-что узнать о самих себе. Однако полное признание и изучение наших собственных машинообразных качеств позволяет сделать тот шаг, который машина предпринять не может: мы можем стать действительно человеческими существами и превзойти наши машиноподобные качества и нашу незавидную судьбу быть машинами.

Идея изучения нас самих как машин может быть весьма полезной. Подобно любому высказыванию, утверждение «Человек – это машина» является всего лишь аналогией, но она может дать нам уникальную точку зрения на нас самих, если мы будем подходить к ней достаточно серьезно. До недавнего времени, однако, существовали технические ограничения для использования этого метода в полной мере. Обычные машины, даже самые сложные, столь очевидно являются механическими, ограниченными и тупыми по сравнению с живым человеком, что нам трудно видеть в них наше собственное отражение. Пожалуй, мы можем замечать аналогии с некоторыми из наших наиболее стойких и стереотипных привычек, но все равно мы ощущаем себя неизмеримо более разумными и утонченными, нежели машины. Мы можем наблюдать, как оросительный насос непрерывно крутится, перекачивая воду из канала в канаву, и увидеть в этом аналогию с чем-то в нашей жизни.

Некоторые из нас, например, имеют привычку постоянно перекладывать бумаги с одного края стола на другой. Но при этом я все считаю себя настолько более утонченным, чем эта машина, что аналогию нельзя провести достаточно далеко. Или все-таки можно?

АВТОМАТИЧЕСКОЕ ДЕЙСТВИЕ

Я консультировался с одним из моих духовных учителей, как мне лучше представить идеи Гурджиева о том, что человек является машиной. У нас произошел следующий диалог:

УЧИТЕЛЬ: Итак, Чарли, в чем твоя проблема?

Я: Я раздумываю о том, как лучше всего использовать аналогию с машиной в изложении идей Гурджиева.

УЧИТЕЛЬ: То есть ты пришел ко мне потому, что раздумываешь, как лучше всего использовать аналогию с машиной в изложении идей Гурджиева?

УЧИТЕЛЬ: Ты уверен?

Я: Да, это сейчас меня интересует больше всего.

УЧИТЕЛЬ: И что же тебе кажется проблемой?

Я: Я опасаюсь, что читатели будут сразу же обескуражены и не захотят пойти дальше и узнать то, что действительно ценно.

УЧИТЕЛЬ: Как давно ты опасаешься, что читатели будут сразу же обескуражены и не захотят пойти дальше и узнать то, что действительно ценно?

Я: С тех пор, как я начал работу над этой книгой. Гурджиев очень строг к людям.

УЧИТЕЛЬ: И какие у тебя есть предложения по этому поводу?

Я: Быть может, мне следует смягчить наиболее нелицеприятные части?

УЧИТЕЛЬ: Ты сейчас говоришь несколько неуверенно.

Сон или явь? Бодрствование или грезы? Любой хоть раз переживший измененное состояние сознания понимает, чем оно отличается от обычного, нормального. Но не всегда способен это объяснить, отдавая себе отчет лишь в том, что подобный опыт необычен и ценен. За тонкой поверхностью сознания человека лежит относительно неизведанная область психической деятельности, природа и функции которой никогда не были ни систематически исследованы, ни адекватно изучены.

Введение.

Чарльз Тарт

Когда я говорю о сне, я подразумеваю очень необычный его тип, тип люсидного сна, в котором спящий знает, что спит, оставаясь при этом в сознании. После обсуждения некоторых философских и семантических трудностей определения состояний сознания, меня всегда интересовало, появляется ли у кого-нибудь хоть капля сомнения в том, что он бодрствует, то есть что находится в данный момент в "нормальном" состоянии сознания? Я еще не встречал никого, кто затруднился бы в понимании этой разницы.

Во вступлении к книге по измененным состояниям сознания я нахожусь в похожей затруднительной ситуации: существует множество философских и семантических проблем при определении "нормального" сознания и "измененных" состояний сознания. Но, например, сейчас, при написании этих строк, у меня нет ни малейшего сомнения в том, что я нахожусь в нормальном состоянии сознания. В то же время в моей жизни было много случаев, когда у меня не возникало никаких сомнений в том, что я пребываю в измененном состоянии сознания (далее - ИСС). Таким образом, я дам только одно простое пояснение, касающееся ИСС, и на последующих страницах разовью его: в настоящее время наших знаний недостаточно для формирования хоть какой-то концепции ИСС.

Для каждого индивида его нормальное состояние сознания определяется в основном состоянием бодрствования. Возможно, то, что твое нормальное состояние сознания похоже на мое и на сознание всех остальных нормальных людей, является почти универсальным предположением, хотя, на мой взгляд, сомнительным. Измененное состояние сознания для каждого индивида - это то состояние, в котором он ясно чувствует характерные качественные изменения паттерна своего ментального функционирования, то есть он чувствует не только количественные изменения (большая или меньшая бдительность, увеличение или уменьшение количества визуальных образов, больше четкости или размытости и т.д.), но также что некоторые качества его ментальных процессов становятся другими. Ментальные функции оперируют совсем не так, как обычно, проявляются такие качества восприятия, аналогов которых нет в нормальном состоянии, и т.д. Существует множество пограничных случаев, когда индивид не может достаточно точно различить, насколько его состояние отличается от нормального, когда весьма заметны количественные изменения в ментальном функционировании и т.д. Но существование пограничных состояний и трудноописуемых эффектов не отрицает существования переживания отчетливых качественных изменений в ментальном функционировании, которые и являются критерием ИСС.

В этой книге затрагиваются те состояния сознания, в которых человек переживает одно или более качественное (а возможно, одно или более количественное) изменения в своей ментальной деятельности, и это дает ему основание полагать, что он находится в ИСС.

В западной культуре прочно закрепилось негативное отношение к ИСС, то есть считается, что существует нормальное (хорошее) состояние сознания и его патологические изменения. Большинство людей не признают других различий. Нам известно огромное количество научных и клинических материалов по ИСС, касающихся психопатологических состояний, например шизофрении. Если сравнить, то наше научное знание об ИСС, которые могут считаться "желанными", крайне ограничено и в основном не известно ученым. Одна из целей этой книги - обеспечить сбалансированное представление по данному вопросу. Поэтому почти все ИСС, исследуемые здесь, имеют позитивные характеристики, но все же остаются ИСС, которые многие люди хотят и будут стремиться вызывать у себя, т. к. считают, что переживания тех или иных из этих состояний стоят того. Наше понимание ментальных процессов сильно облегчилось благодаря сосредоточению внимания на психопатологии, но оно не может быть полным, если мы не рассмотрим обратную сторону медали. Более того, нам следует отказаться от "хороших" или "плохих" суждений по поводу ИСС и сосредоточиться на вопросах: каковы основные характеристики ИСС и каково их влияние на поведение человека в различных ситуациях?

Нормальное состояние сознания может определяться как продукт существования в определенных условиях, как физических, так и психосоциальных. Таким образом, нормальное состояние сознания для каждого индивида имеет адаптивное значение в рамках определенной культуры и социальной среды. Мы предполагаем, что нормальное состояние сознания имеет характерные качественные и/или количественные отличия в разных культурах. Но одна из наиболее распространенных когнитивных ошибок, которую Карл Юнг называл ошибкой психолога, имея в виду проекцию психологов собственной психологии на пациента, состоит в том, что мы почти всегда косвенно предполагаем, что все вокруг думают и переживают примерно так же, как мы, за исключением, пожалуй, "сумасшедших".

Если посмотреть на это шире, то становится ясно, что человек живет и функционирует в различных состояниях сознания и что разные культуры сильно отличаются в понимании, использовании и отношении к ИСС. Многие "примитивные" народы, например, считают, что практически каждый нормальный взрослый человек способен входить в транс или может стать одержимым богом, тот же, кто не способен на это, считается психологическим калекой. Представьте, каким несовершенным покажется американец человеку из этой культуры. Во многих восточных цивилизациях были разработаны разнообразные сложные техники для стимулирования и использования ИСС, например, такие, как йога и дзен. В некоторых случаях для более адекватного обсуждения ИСС создавался специальный язык. В этой связи мне вспоминается Фредерик Шпигельберг, известный индийский ученый, который отмечал, что существует около двадцати существительных на санскрите, которые на английский мы переводим как "сознание" или "ум", так как в нашем словаре нет слов для определения различных оттенков значений этих понятий (Spiegelberg, Fadiman & Tart, 1964).

В нашей западной культуре есть несколько общепринятых терминов, означающих некоторые ИСС, - транс, гипноз, сон и экстаз, - но ни одно из них не имеет достаточно полного и понятного объяснения. Наверно, следовало бы ожидать, что в психологии и психиатрии найдутся более точные термины для описания различных ИСС и их компонентов, но, если не считать богатую (однако не всегда точную) терминологию, касающуюся психопатологических состояний, это ожидание не оправдывается. Несколько лет назад, например, я попытался отыскать точное определение слова "транс" - распространенного психологического термина, используемого как в пояснительном, так и в описательном смысле. К своему удивлению, я обнаружил то, что если некоторые авторы определяли одни характеристики транса, то другие - противоположные. Современная научная психология просто не имела дело с ИСС, особенно позитивными, и не предполагала наличия их потенциальных возможностей.

Если кто-то (вероятно, по наивности) полагает, что распределение затраченных сил в психологических науках должно демонстрировать некоторое касательство к тому, что важно в вопросе воздействия на человеческое поведение, а не быть связанным с тем, что методологически удобно для исследований, то отрицание ИСС психологическими науками странно и чем дальше, тем больше несовместимо с ситуацией, сложившейся в американском обществе в последнее десятилетие в связи с "психоделической революцией". Скорее всего, при сохранении современной тенденции в последующее десятилетие подобное расхождение усилится. Я не собираюсь описывать движение хиппи в целом, так как оно стало слишком разнородным, но согласно мнению многих консервативных представителей средств массовой информации существуют десятки тысяч явных хиппи по стилю жизни и сотни тысяч (возможно, миллионы) "уважаемых" людей среднего класса, экспери ментирующих с наркотиками, медитацией, сенсорным осознаванием, группами встреч, интенциональными сообществами, толкованиями сновидений и т.д. (см. Rosenfeld & Farrel, 1966). Я сужу об этих тенденциях прежде всего по интересу и действиям психологов и моих студентов и аспирантов-психологов. За последние несколько лет произошли значительные перемены. Если еще несколько лет назад, когда я был аспирантом, не было практически никого, кто бы разделял мой интерес к ИСС, то уже сегодня совсем не редкость, когда студенты и выпускники обсуждают свои медитативные опыты, эксперименты с наркотиками или планы по работе в этих сферах с позиции психологии. Я думаю, что если бы несколько лет назад кто-то на вечеринке заговорил об употреблении ЛСД-25, то непременно оказался бы в центре особого внимания. Теперь же разговоры о психоделических опытах слишком распространены и не привлекают к себе особо пристального внимания.

Есть и другие примеры такого положения дел: в прошлом месяце пара студентов-физиков описала мне свой опыт "выхода души из тела"; выпускник-социолог рассказал о своих регулярных встречах с товарищами, когда они обсуждают, что делать с состоянием сознания и стилем жизни после переживания опыта с ЛСД-25; выпускник математического факультета интересовался у меня научной литературой по марихуане, чтобы сравнить написанное в этой области со своим личным опытом. Никто из них не хиппи и не из разряда необычных людей. Они - представители совершенно нового поколения, являющегося частью обычной социальной структуры большинства, которые прилагают большие усилия в исследовании собственного сознания.

Рост серьезного интереса к ИСС и личные их исследования, похоже, могут вызвать важные изменения в психологии как дисциплине. Студенты часто обращаются ко мне с разговорами на эту тему именно как к психологу, поскольку убеждены, что наука, изучающая психику и поведение человека, может разъяснить их опыты с ИСС. Я вынужден отвечать им, что в настоящее время мы не можем им предложить почти ничего. Начинающие студенты-психологи обнаруживают, что все научные исследовательские усилия есть только "методологические изощрения", направленные, как им кажется, на банальные проблемы. Они месяцами медитируют или принимают психоделические наркотики и испытывают колоссальное воздействие на свой разум и, сталкиваясь с тем, что психологи по большей части игнорируют все это, воспринимают психологию как бестолковую научную игру слов. И по моему опыту, это одни из самых способных студентов. Среди старшекурсников, с которыми я беседовал, особенно в университетах Западного побережья, существует определенная тенденция, которая выражается большой неудовлетворенностью традиционными направлениями психологии. По мнению многочисленных студентов, при изучении академических психологических дисциплин есть некоторое несоответствие - между тем, что им преподают, и тем, что им интересно. Мне кажется, в ближайшие годы психологическая школа, которая не предлагает ни лекций по ИСС, ни возможности их исследования, вряд ли сможет привлечь много интеллектуальных и одаренных учащихся. Неуниверситетские центры, такие как Исаленский институт в Биг-Шуре, Калифорния, пытаются восполнить некоторые из этих пробелов. Мы обращаем внимание на существование этой проблемы не для того, чтобы очернить ценность исследований, проведенных за последние несколько лет в науке, а чтобы сказать, что эта профессия должна уделять адекватное внимание тем вопросам, которые интересны и важны студентам, тем более если мы не хотим потерять потенциально высококлассных специалистов.